В Вифлееме, в ночь Рождения Христа
18.05.2017Руки трясутся, коленки трясутся, а из глаз побежали бы слезы, но они щадят мозг, иначе тот ничего не узрит. Тишина, только приглушенные вздохи. Что-то потрескивает. Это маленькие огоньки, питающиеся от воска. Весь мир куда-то исчез, передо мной — одна сияющая звезда, венчающая земную точку, где миллионы секунд назад свершилось величайшее таинство.
Это не психоделическое явление, не фильм, не сон, не журналистские фантазии. Это явь. В ночь с 6 на 7 января я стою в подземной пещерке Базилики Рождества в палестинском городе Вифлееме и не отрываясь смотрю в то место планеты Земля, где две тысячи с маленьким лишком лет назад появился маленький Иисус. Надо мной, в самом храме, волнуется, шепчет молитвы и поет рождественские песни море паломников, целый же океан людей бурлит вокруг Базилики, но я всего этого не вижу. Тот десяток квадратных сантиметров в пещерке, которые я заняла своими ботинками, – самый драгоценный, что я когда-либо занимала в своей жизни, и отсюда я не сдвинусь ни на микрон.
…Десятки тысяч паломников съезжаются со всего мира в Вифлеем праздновать День Рождения Иисуса, всего нескольким тысячам удается протиснуться в храм на рождественскую ночную литургию, и только около ста счастливчиков попадает на литургию в саму пещерку, где появился на свет Мессия. Я – в этой сотне. Господи, скажи, за что мне эта милость?!
Понять вифлеемское Рождество мозгом, воспринять глазами и ушами невозможно – тут даже сердце может опешить под впечатлением от картинки, сложившейся из множества пазлов. Все предшествующие второстепенные вещи, без которых сюда не попасть, – прилет в тель-авивский аэропорт, прохождение дотошного досмотра (так Израиль предохраняется от террористов), переезд в Палестину, прохождение блок-поста у гнетущей стены разделения враждующих Израиля и Палестины – это всего лишь фоновая рутина, которая еще больше подчеркивает драгоценность праздничного момента.
В самом рождественском Вифлееме спокойно и хорошо! Израиль, дорогой и родной мой Израиль, ты зря пугал меня вифлеемскими страшилками – ножами в руках местных таксистов, бомбами за углом соседнего дома, обманщиками-торговцами. Но палестинские арабы дружелюбны, открыты, милы и искренне любопытствуют, почему ты, Оксана, в праздники бросила свою христианскую Родину и помчала на другой, чужой для тебя, конец света.
Ответ прост, как Вселенная: хотела попасть на рождественскую литургию в Храм Рождества. Сам храм выглядит довольно скромно как снаружи, так внутри, но величие его от этого не страдает.
К слову, в Палестине очень много арабов, являющихся ортодоксальными христианами. Как шутил хозяин отеля, «увы, издержки этого – у меня всего одна жена». Это все легкие шуточки, да и на практике в городе — ни малейшего ощущения напряга, даже вечером спокойно гуляешь по улицам, наблюдая, как маленький Вифлеем радостно переливается рождественскими огнями и сверкает своим внезапно необъятным сердцем.
Выглядит трогательно и немного смешно, как туристы удивляются местному Рождеству без единой снежинки. С Украины я вылетела в 18 градусов мороза – тут же зеленеет травка, цветут цветочки, а елочными игрушками украшают не только традиционные елки, но и обычные деревья в «шубках» из листьев.
Вы будете смеяться, но проблемой для меня было не прохождение службы безопасности в аэропорту, которая при малейшем сомнении на «раз-два» разворачивает и отправляет домой. О, что такое проделки аэропортовских секьюрити, если ты не знаешь, где в Палестине взять тарелочку кутьи, раз собралась Святвечер проводить не дома. Но путешественнический мозг просто чудеса творит, креативя пресумасшедшую идею: рождественская кутья варится в последний день перед вылетом, отправляется в морозилку, пакуется вместе с сахаром в термос и так летит с тобой в багаже. Не портится, не задыхается, быстро перекочевывает в отельный холодильник, а в Святвечер выкладывается в тарелку с добавлением кипяченой воды и со смаком съедается просто на тумбочке в отельном номере. И пусть на моем вифлеемском праздничном столе было далеко не 12 рождественских блюд, но самое главное из них – вот оно, традиции не поломаны (не помню ни одного своего Рождества без кутьи), и ExpertTur с радостью дарит вам палочку-выручалочку, называемую модным словом «лайфхак».
…Как бы я ни обчитывалась отчетами путешественников, как бы ни разведывала обстановку на месте, надоев расспросами вифлеемским продавцам, таксистам, полицейским, а так до конца и не сложила в голове картинку, как же я буду пробираться на рождественскую литургию — самую главную для христианского ортодоксального мира, в самый главный христианский рождественский ортодоксальный храм. Днем провела разведку на местности, но она мало что дала: я просто разгляделась вокруг и сфоткалась возле самой главной христианской елки на планете.
В путешественнических отчетах намекали, что нужно приходить за несколько часов до полуночной литургии. На мой вопрос «Во сколько идти?» хозяин отеля сказал: «Оксана, в полдень, я не шучу. Тут половина христианской Африки будет». Да, но днем приезжает президент Палестины – кто меня пустит в храм, даже если я и готова просидеть в нем до начала службы хоть весь день? Ладно, с голодом справлюсь. А пить? А в туалет? И что за «виза» для прохождения внутрь храма, которая «всплыла» в самый последний момент и о которой не писалось ни в одном туристическом отчете?
Я сбилась с мыслей и запуталась в множестве деталей собственного плана, разработанного еще в Украине. Но есть одно мощное оружие – большое… нет, громаднейшее упертое «Я хочу туда попасть». Оно вытягивается из околосердечного кармана в последнюю минуту. Я надела вышитую сорочку и просто пошла через десятки вечерних блок-постов палестинской полиции, здороваясь на каждом и желая счастливого Рождества.
За 300 метров до храма мне махнули рукой: тормози. «Куда вы идете?» — «В Храм Рождества, сэр». — «И что там будете делать?» — «Праздновать День Рождения Христа, сэр». Полицейские, не сговариваясь, подзывают меня по очереди к себе, чтобы услышать сладкое «сэр» (я не жадная, учтивости хватит на целую палестинскую армию), потом, вздыхая, нехотя отпускают. Остается последний двойной кордон – его я не прохожу: в храме находится Президент Палестины, нужно ждать.
Семь часов вечера, до полуночи остается совсем мало времени, а вся центральная площадь Вифлеема стремительно наполняется под завязку нетерпеливыми и горячими людьми Востока, которые решили, что им всем нужно внутрь храма, в мою дорогую пещерку. Возле меня отирается 34-летний палестинец, который вчера увязался за мной проводить до отеля, а сегодня в качестве благодарности шефствует надо мной, переводя ответы полицейских на миллион моих нетерпеливых «Когда?». И тут случается чудо. Молодой солдат, бдящий лично меня, чтобы я не вырвалась из-за ограждения и не побежала к храму, еле заметно кивает моему палестинцу, тот выдергивает меня из толпы, куда-то тащит, целует в щечку: «Я потом приду!» и заталкивает в прореху, на секунду созданную для меня в металлическом ограждении полицейскими – и вот я уже на пока что пустынном пространстве Площади Яслей, где стоит Храм Рождества. Глаза в землю и вперед – я готова выйти замуж за каждого из вас, Господа-Множество-Полицейских, только не тормозите, не спрашивайте, почему вся площадь стоит и ждет, а я прошла! Минута – и я уже перед низкими Вратами Смирения, через которые можно зайти, только согнувшись в поклоне. Последний редут тормозит: «Ждем. Теперь заходим». Нет, вот он, последний, – рамка металлоискателя – и я в храме. Я. В храме. А тысячи стоят и ждут, и не знают, пройдут или нет.
Несколько ступенек вниз – и вот я в пещерке! Не верю, что я тут. У меня все получилось? Вот уже полтора часа пролетают незаметно, я сижу на лавочке и дипломатически подлизываюсь к храмовому смотрителю, чтобы он никуда не согнал меня до начала литургии. Это самое легкое ожидание в моей жизни. К тому же в храм начали запускать людей, и вот уже длинная извивающаяся цепочка тянется к пещерке, чтобы поклониться звезде. Люди идут и идут – все очень разные, с разными просьбами к звезде и Иисусу. Целуют звезду, кланяются фигурке Христа, которую укладывают в ясли только раз в году, на Рождество… А наверху, в нескольких частях храма, уже правят вовсю. С иконы на людей приветливо смотрит Вифлеемская Богоматерь – это единственная икона в мире, на которой Дева Мария улыбается…
За полтора часа до предполагаемого начала самой главной литургии нас из пещерки… начинают просить наружу, в пространство храма. Дальше больше: меня настойчиво отодвигают охранники-девушки: я стою среди армян, непорядок, нужно отойти к своим (?). Остается собрать упертость в кулак и прилипнуть к своему месту в ожидании, когда в пещерку начнут впускать на службу, и ринуться туда первой. Бог поддерживает меня персонально своим мизинцем, но этого оказывается достаточно, чтобы я очутилась одной из первых в пещерке и начала слушать самую главную литургию в своей жизни.
Я никогда не забуду людей, которые были рядом в тот Рождественский вечер. Парень-палестинец, помогший пробраться в храм. Девочка-школьница из Алжира, которая на площади гладила мои сине-желтые бантики в косичках. Красивейший мужественный полицейский с чувственным изгибом линии губ, в которого я на миг влюбилась, а потом, вспомнив, очнулась и застыдилась. Украинские священники, которые тихонько открыли мне секреты, как проникнуть в пещерку, пока охрана будет занята президентом. Все эти тысячи людей в пещерке и в храме, которые составили мне чудесную компанию в праздновании Ночи Рождения самого главного Человеко-Бога. Родные, до встречи в следующее Рождество!
Оксана Ковтонюк, фото автора
- Иордания: соль пустыни
- Green Velo: только для двух колес
- На лабутенах к Белому Слону
- Краков, бублик, Папа и дракон
- Скорбный Путь Христа – дорога к Жизни
- Есть ли Голландия без «травки»
- Как украинцам путешествовать по Green Velo
- Летние Татры — на все сто
- Славско не Буковель, а гораздо круче
- Босния и Герцеговина: непуганая красота
Добавить комментарий